Уважаемые посетители сайта!
С 17 марта 2023 г. Хабаровский гарнизонный военный суд осуществляет свою работу в новом здании по адресу: 680038, г. Хабаровск, ул. Серышева, д. 60, в связи с переездом возможны нарушения в работе средств связи суда и сервисов ГАС "Правосудие"
Официальный Telegram канал «Суды Хабаровского края»: t.me/sud_27rf
Сообщество «Суды Хабаровского края» в социальной сети «ВКонтакте»: vk.com/sud_27rf
о практике кассационного рассмотрения Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации дел об оспаривании военнослужащими и гражданами, уволенными с военной службы, неправомерных действий (бездействия) воинских должностных лиц и органов военного управления в 2012-2013 годах
Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации проведено обобщение практики кассационного рассмотрения в Верховном Суде Российской Федерации в дел об оспаривании военнослужащими и гражданами, уволенными с военной службы, неправомерных действий (бездействия) воинских должностных лиц и органов военного управления (далее - гражданские дела) в 2012-2013 годах.
Необходимость в таком обобщении обусловлена как изменениями, внесенными в гл. 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЭ, которым введен новый порядок проверки судебных постановлений, так и изменениями законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих. В частности, внесены существенные изменения в Федеральный закон от 27 мая 1998 г. № 76- ФЗ «О статусе военнослужащих», начали действовать Федеральный закон от 7 ноября 2011 г. № ЗОб-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», а также изданные в его исполнение нормативные правовые акты Правительства Российской Федерации.
Правильность применения военными судами норм материального права, установленных в указанных федеральных законах и нормативных правовых актах, неоднократно являлась предметом проверки Военной коллегии при рассмотрении гражданских дел в кассационном порядке.
В справке приводится анализ кассационных определений Военной коллегии, в которых сформулированы правовые позиции по наиболее значимым вопросам применения законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих.
Статистические данные о рассмотрении Военной коллегией гражданских дел в кассационном порядке
В анализируемом периоде Военной коллегией Верховного Суда Российской Федерации рассмотрено 5.203 кассационных жалобы, представления.
Цо 410 кассационным жалобам, представлениям истребованы гражданские дела для изучения, из них 87 жалоб, представлений переданы для рассмотрения в судебном заседании Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации.
Из истребованных в 2012 году 176 жалоб, представлений передано для рассмотрения по существу в Военную коллегию 41 дело, и из истребованных в 2013 году 234 жалоб, представлений передано для рассмотрения по существу 46 дел.
Статистические данные о рассмотрении гражданских дел в Военной коллегии представлены в следующей таблице.
год |
передано для рассмотрения в судебном заседании |
отменено всех судебных постановлений |
отменено только апелляционных определений |
отказано в удовлетворении жалобы, представления |
другие постановления |
|||
с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции |
с вынесением нового решения |
|||||||
с оставлением без изменения решения суда первой инстанции |
с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение |
|||||||
2013 |
46 |
12 |
10 |
14 |
4 |
2 |
4 |
|
2012 |
41 |
15 |
7 |
5 |
5 |
2 |
7 |
|
итого |
87 |
27 |
17 |
19 |
9 |
4 |
11 |
Исходя из данных статистики, в 2013 году возросло количество дел, по которым отменялось только апелляционные определения с оставлением в силе решений судов первой инстанции либо с направлением дел на новое апелляционное рассмотрение (с 10 дел в 2012 г. до 18 дел в 2013 г.), на что следует обратить внимание председателей окружных (флотских) военных судов.
Анализ кассационной практики Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации за период с 1 января 2012 г. по 1 января 2014 г. показал, что военные суды в большинстве случаев правильно применяют нормы материального и процессуального права при рассмотрении гражданских дел.
Вместе с тем по делам, связанным с нарушением жилищных прав военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы, а также при увольнении с военной службы, ошибок допускается достаточно много.
Из переданных в Военную коллегию гражданских дел в кассационном порядке были рассмотрены дела по заявлениям военнослужащих и лиц, уволенных с военной службы:
о нарушении прав при прохождении военной службы - 6;
о нарушении прав при увольнении с военной службы - 28;
о нарушении жилищных прав военнослужащих - 30;
о нарушении прав на обеспечение положенными вилами довольствия - 9; иные-14.
Согласно данным статистики, основанием для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке явились:
существенные нарушения норм материального права - 61; существенные нарушения норм процессуального права - 22.
Прохождение военной службы
При анализе дел указанной категории возник вопрос о виде контракта о прохождении военной службы - первом или новом - у военнослужащих, более пяти лет проходивших военную службу до 1 января 1998 г., и после перерыва в военной службе вновь поступивших на нее (определения Военной коллегии от 15 октября 2013 г. № 202-КГ13-9 по заявлению 3., от 10 декабря 2013 г. № 206-КГ13-8 по заявлению К.).
Жилищные органы полагали, что заключенный военнослужащими контракт при повторном поступлении на венную службу после 1 января 1998 г. являлся первым. На основании этого такие военнослужащие получали отказ в признании нуждающимися в жилом помещении по договору социального найма в период военной службы.
Так, при рассмотрении гражданского дела по заявлению подполковника 3. Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд в решении от 19 ноября 2012 г. признал незаконным решение руководителя жилищного органа о снятии заявителя с учета нуждающихся в жилом помещении по договору социального найма в связи с заключением контракта при повторном поступлении на военную службу в 2003 г., и указал в обоснование, что первый контракт о прохождении военной службы заявителем был заключен до 1 января 1998 г., а все остальные контракты, в том числе от 11 июня 2003 г. при повторном поступлении на военную службу, являются последующими, что указывает на его право быть обеспеченным жилым помещением на общих основаниях в период военной службы.
Ленинградский окружной военный суд, принимая по делу новое решение от 11 марта 2013 г. об отказе в удовлетворении заявления, указал, что для предоставления военнослужащим жилых помещений на общих основаниях требуется соблюдение двух условий: заключение ими контракта о прохождении военной службы до 1 января 1998 г. и непрерывное прохождение военной службы по истечении пятилетнего срока контракта, установленного ч. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих», тогда как в военной службе заявителя был перерыв.
Отменяя апелляционное определение и оставляя в силе решение суда первой инстанции, Военная коллегия помимо прочего указала, что в силу ст. 8 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, первый контракт заключают граждане, ранее не проходившие военную службу по контракту.
Поскольку заявитель до повторного поступления на военную службу ранее проходил военную службу по контракту, заключенный им II июня 2003 г. новый контракт первым не являлся.
Кроме того, Военная коллегия признала не основанным на законе вывод суда апелляционной инстанции о необходимости непрерывного прохождения военной службы военнослужащим, заключившим контракт до 1 января 1998 г., для приобретения им права на получение жилого помещения на общих основаниях, поскольку содержание п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» указывает на то, что условиями, в зависимость от которых ставится приобретение военнослужащими права на жилое помещение на общих основаниях, являются начало ими военной службы по контракту до 1 января 1998 г. и прохождение военной службы свыше пяти лет. Каких-либо иных условий для предоставления военнослужащим жилья на общих основаниях, в том числе и необходимость непрерывного прохождения военной службы, законодательство не содержит.
Оставление без внимание судом отличий, которые содержат приказ командира (начальника) по строевой части и приказ по личному составу, привел к неправильному определению правомочности воинского должностного лица по изданию приказа об исключении заявителя из списков личного состава воинской части.
Апелляционным определением Уральского окружного военного суда от 3 июля 2012 г. отменено решение Екатеринбургского гарнизонного военного суда от 16 мая 2012 г. об отказе полковнику запаса С. в удовлетворении заявления, в котором он просил признать незаконным приказ начальника штаба Центрального военного округа от 23 декабря 2011 г. в части исключения заявителя из списков личного состава штаба военного округа.
По делу принято новое решение о признании оспариваемого приказа незаконным в связи с тем, что он издан ненадлежащим должностным лицом, поскольку приказом Министра обороны Российской Федерации от 5 октября 2011 г. № 1818 «О приказах по личному составу» установлено, что проекты приказов по личному составу представляются на подпись Министру обороны Российской Федерации.
Определением Военной коллегия от 28 февраля 2013 г. № 204-КГ13-1 апелляционное определение окружного военного суда было отменено и оставлено в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что бывший заместитель начальника отдела разведывательного управления Приволжско-Уральского военного округа полковник С., уволенный с военной службы в запас по состоянию здоровья, приказом начальника штаба Центрального военного округа от 23 декабря 2011 г. исключён из списков личного состава штаба военного округа. На момент издания оспариваемого приказа заявитель был обеспечен положенным довольствием.
Согласно ч. 3 ст. 11 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, перечень должностных лиц, имеющих право издавать приказы по личному составу, определяется руководителем федерального органа исполнительной власти, в котором предусмотрена военная служба.
Приказом Министра обороны Российской Федерации от 5 октября 2011 г. № 1818 «О приказах по личному составу» установлено, что приказы по личному составу издаются Министром обороны Российской Федерации.
Понятие и перечень приказов по личному составу определены в пп. 97, 98 Наставления по учёту личного состава Вооружённых Сил Российской Федерации, утверждённого приказом Министра обороны Российской Федерации от 19 декабря 2005 г. № 085. Приказ, регламентирующий исключение военнослужащего из списков личного состава воинской части, в названном перечне отсутствует.
Вместе с тем ст. 95 Устава внутренней службы Вооружённых Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495, командир воинской части уполномочен издавать приказы по строевой части.
Согласно п. 24 Временной инструкции по делопроизводству в Вооружённых Силах Российской Федерации, утвержденной Министром обороны Российской Федерации 19 августа 2009 г. № 205/2/588, приказами командира (начальника) воинской части по строевой части в пределах предоставленных полномочий могут регламентироваться в том числе вопросы исключения из списков личного состава воинской части.
Из изложенного следует, что издание начальником штаба Центрального военного округа 23 декабря 2011 г. приказа по строевой части об исключении С. из списков личного состава штаба военного округа было произведено в соответствии с его полномочиями и прав заявителя не нарушало.
Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о том, что в связи с изданием Министром обороны Российской Федерации приказа от 5 октября 2011 г. № 1818 «О приказах по личному составу» командиры воинских частей были лишены права издавать приказы по строевой части, основан на неправильном толковании закона.
Увольнение с военной службы
Согласно подп. «в» п. 2 ст. 51 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53- ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, может быть досрочно уволен с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта.
Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 21 марта 2013 г. № 6-П подп. «в» п. 2 ст. 51 названного Закона признан не соответствующим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования содержащееся в нем положение, допуская досрочное увольнение с военной службы в связи с невыполнением условий контракта о прохождении военной службы военнослужащего, осужденного за совершение престу- пленяя к наказанию, не связанному с лишением свободы, лишением воинского звания или права занимать воинские должности в течение определенного срока, а также военнослужащего, не соответствующего требованиям, предъявляемым к лицам, проходящим военную службу по контракту, что подтверждается в том числе наличием у него неснятых дисциплинарных взысканий, не устанавливает срок, в течение которого, начиная с момента возникновения соответствующего юридически значимого обстоятельства, а именно вступления обвинительного приговора суда в законную силу или наложения последнего из дисциплинарных взысканий, такое увольнение может быть произведено.
Указанные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации были применены Военной коллегией при рассмотрении в кассационном порядке гражданского дела по заявлению подполковника запаса Д. об оспаривании действий командования, связанных с досрочным увольнением с военной службы и привлечением к дисциплинарной ответственности.
Определением Московского окружного военного суда от 16 февраля 2012 г. было отменено решение Наро-Фоминского гарнизонного военного суда от 22 декабря 2011 г. в части удовлетворении заявления Д. и по делу принято новое решение о признании законными оспариваемых приказов об увольнении и исключении заявителя из списков личного состава воинской части.
Определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 25 апреля 2013 г. № 201-КГ13-7 кассационное определение окружного военного суда было отменено и по делу принято новое решение об оставлении в силе решения гарнизонного военного суда по следующим основаниям.
Отменяя решение суда и принимая новое решение об отказе в удовлетворении заявления, суд кассационной инстанции исходил из того, что Д. уволен с военной службы в связи с недобросовестным отношением к служебным обязанностям, в том числе подтвержденным наличием у него неснятых дисциплинарных взысканий, что указывает на правомочность принятого командующим войсками Восточного военного округа решения об увольнении заявителя в связи с невыполнением им условий контракта.
При этом суд оставил без внимания то обстоятельство, что командованием не был соблюден порядок увольнения Д. с военной службы, что привело к существенному нарушению его прав.
Из материалов дела следует, что решение об увольнении заявителя в связи с невыполнением условий контракта командующим войсками Восточного военного округа было принято на основании представленных ему данных протокола служебного совещания командного состава военного округа от 5 марта 2011 г. и представления командира воинской части от 7 марта 2011 г.
Согласно выписке из протокола служебного совещания от 5 марта 2011 г. Д. характеризуется отрицательно, трижды рассматривался на заседании аттестационной комиссии, надлежащих выводов не сделал.
В представлении к досрочному увольнению от 7 марта 2011 г. командир воинской части указал, что заявитель после окончания в 2010 г. общевойсковой академии Вооруженных Сил Российской Федерации, где был аттестован положительно и рекомендован к назначению на должность командира батальона, по прибытии к новому месту службы в августе 2010 г. зарекомендовал себя с отрицательной стороны, имеет пять неснятых дисциплинарных взысканий, должных выводов не делает, проведенные после каждого привлечения к дисциплинарной ответственности беседы и меры воспитательного характера результатов не дали.
Между тем в суде установлено, что о привлечении 23 октября, 2 и 28 ноября, 3 декабря 2010 г. к дисциплинарной ответственности заявителю стало известно после ознакомления 7 марта 2011 г. со своей служебной карточкой. При этом утверждение Д. о том, что о привлечении к дисциплинарной ответственности ему установленным порядком не объявлялось и бесед в связи с этим не проводилось, представителем командования в судебном заседании опровергнуто не было.
Не вызывался заявитель 23 октября 2010 г. и на заседание аттестационной комиссии вышестоящей воинской части, после которого он был предупрежден о неполном служебном соответствии.
Следовательно, представленные командующему войсками Восточного военного округа данные о том, что Д. трижды рассматривался на заседании аттестационной комиссии, а после каждого привлечения к дисциплинарной ответственности к нему применялись меры воспитательного характера и проводились беседы, подтверждения в судебном заседании не нашли.
Из изложенного следует, что решение о досрочном увольнении Д. с военной службы было принято без всесторонней оценки его готовности к исполнению воинского долга и обязанности по защите Отечества, выражающейся не только в высоком профессионализме, но и в особых личностных качествах, а также в отношении к исполнению обязанностей, предусмотренных контрактом о прохождении военной службы.
Допущенного нарушения удалось бы избежать, если бы решение по вопросу соответствия заявителя требованиям, предъявляемым к лицам, проходящим военную службу по контракту, было принято в рамках процедуры аттестации военнослужащих, которая, согласно п. 1 ст. 26 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, проводится в целях всесторонней и объективной оценки военнослужащих, определения соответствия занимаемой воинской должности и перспектив дальнейшего служебного использования с соблюдением требований, установленных ст. 26 и 27 данного Положения и действовавшим на момент возникновения спорных правоотношений Порядком организации и проведения аттестации офицеров и прапорщиков (мичманов) Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденным приказом Министра обороны Российской Федерации от 6 апреля 2002 г. № 100 (в настоящее время приказом Министра обороны Российской Федерации от 29 февраля 2012 г. № 444 утвержден новый Порядок организации и проведения аттестации военнослужащих, проходящих военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации).
Более того, в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в п. 4.3. постановления от 21 марта 2013 г. № 6-П, в случае, когда военнослужащий по своим деловым и личным качествам не соответствует требованиям, предъявляемым к лицам, проходящим военную службу (о чем, в частности, может свидетельствовать наличие у него неснятых дисциплинарных взысканий), аттестацию следует признать обязательным элементом порядка досрочного увольнения такого военнослужащего с военной службы, поскольку в системе действующего правового регулирования только процедура аттестации способна обеспечить необходимую степень полноты, объективности и всесторонности при оценке того, отвечает ли военнослужащий указанным требованиям.
При таких данных допущенное в отношении Д. нарушение порядка увольнения с военной службы в связи с невыполнением условий контракта, выразившееся в не проведении в отношении него аттестации на предмет соответствия предъявляемым к нему требованиям, следует признать существенным.
Из этого следует, что суд первой инстанции, признавая незаконными оспариваемые приказы об увольнении и исключении заявителя из списков личного состава воинской части, по существу пришел к правильному выводу о необходимости восстановления Д. на военной службе, а вывод суда кассационной инстанции об обратном не основан на законе.
Согласно п. 14 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 г. № 1237, увольнению военнослужащего должен предшествовать комплекс мероприятий, направленных на соблюдение его прав, в том числе предусмотренных п. 1 ст. 15 и п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих», о невозможности увольнения определенной категории военнослужащих без выяснения согласия на такое увольнение и без предоставления им жилых помещений для постоянного проживания.
Названные положения не были учтены при рассмотрении заявления Г., в котором она просила признать незаконным приказ об увольнении с военной службы. Определением Ленинградского окружного военного суда от 9 февраля 2012 г. отменено решение Великоновгородского гарнизонного военного суда от 15 ноября 2011 г. по заявлению Г. и по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении заявления в связи с пропуском срока обращения с заявлением в суд.
Кассационным определением Военной коллегии Верховного Суда РФ от 27 сентября 2012 г. № 202-КГ12-8 определение окружного военного суда отменено и дело направлено на новое рассмотрение в окружной военный суд по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что в связи с проведением организационно- штатных мероприятий Г., проходившая военную службу по контракту с ноября 2000 г. и обеспечиваемая в связи с этим на весь период службы служебным жилым помещением, 31 декабря 2010 г. обратилась по команде с рапортом об увольнении, указав, что претензий по увольнению не имеет, обеспечена служебным жильем, которое после увольнения желает оставить в собственность.
В тот же день с ней была проведена беседа, по результатам которой в листе беседы командир воинской части отразил, что заявитель «проживает в служебной двухкомнатной квартире ... после увольнения из рядов ВС РФ желает оставить данную квартиру в собственность ... с увольнением с военной службы в связи с ор- ганизационно-штатными мероприятиями согласна, претензий к командованию по вопросу увольнения и обеспечения жилым помещением не имеет».
После этого приказом от 31 декабря 2010 г. N° 249 Г. была уволена с военной службы и с 13 января 2011 г. исключена из списков личного состава воинской части.
Обратившись после увольнения с военной службы в администрацию городского поселения с заявлением о передаче в собственность занимаемого служебного жилого помещения, Г. в августе 2011 г. получила письменный отказ, после чего 30 сентября 2011 г. оспорила в судебном порядке приказ от 31 декабря 2010 г. об увольнении ее с военной службы.
Установив эти обстоятельства, суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что заявитель пропустила по неуважительным причинам установленный ст. 256 ГПК РФ процессуальный срок.
Между тем такой вывод был сделан без учета других, подлежащих установлению в судебном заседании, конкретных обстоятельств и без анализа норм материального права, подлежащих применению в данном деле.
Порядок организации работы по проведению мероприятий, связанных с увольнением военнослужащих, установлен Министром обороны Российской Федерации в Инструкции по организации прохождения военной службы офицерами и прапорщиками (мичманами) в Вооруженных Силах Российской Федерации, утверждённой приказом от 30 сентября 2002 г. № 350.
Согласно пп. 22, 23 Инструкции и приложению № 3 к Инструкции командир воинской части обязан провести беседу с военнослужащим о предстоящем увольнении с военной службы, после чего в представлении к увольнению с военной службы отразить вопросы обеспеченности представляемого к увольнению военнослужащего жилым помещением по нормам жилищного законодательства, его согласие на увольнение с военной службы с оставлением в списках очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) или его согласие на получение жилого помещения или улучшение жилищных условий в избранном постоянном месте жительства, если военнослужащий не обеспечен жилым помещением по нормам жилищного законодательства.
Содержание названных норм указывает на то, что обязанность командира по выяснению согласия военнослужащего с увольнением предполагает обязанность разъяснить военнослужащему последствия такого согласия.
Следовательно, командир воинской части в ходе беседы обязан был разъяснить Г. последствия ее согласия быть уволенной без предоставления жилья для постоянного проживания, тем более что для этого имелись веские основания, поскольку из материалов дела следует, что договор найма служебного жилого помещения с заявителем заключался на время прохождения заявителем военной службы, после чего освободившаяся квартира на основании п. 2 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» подлежала передаче другому военнослужащему.
Между тем в материалах дела не содержится данных о содержании состоявшейся между заявителем и командиром части беседы, а в листе беседы указанные юридически значимые обстоятельства не отражены.
С этой целью суду необходимо было допросить командира воинской части, проводившего беседу, и помощника начальника штаба части, присутствовавшего на беседе. Однако этого судом сделано не было.
Выяснение данных обстоятельств являлось обязательным также потому, что в судебном заседании Г. со ссылкой на ходатайство командира части заявила, что на момент увольнения была уверена в положительном решении вопроса «о переводе служебной квартиры в постоянное жилье», так как командир части просил главу администрации Солецкого городского поселения перевести жилое помещение, занимаемое ею, в разряд жилья для постоянного проживания.
При таких данных в случае установления факта неразъяснения заявителю правовых последствий ее согласия быть уволенной без предоставления жилья для постоянного проживания доводы жалобы о том, что о предполагаемом нарушении прав Г. узнала после получения отказа органа местного самоуправления передать занимаемое жилое помещение в собственность, заслуживали внимания.
При этом установленные в судебном заседании факты, связанные с осведомлённостью заявителя на момент увольнения о статусе занимаемого жилого помещения и желанием получить это помещение после увольнения в собственность, подлежат оценке в совокупности с установленным содержанием беседы, состоявшейся между командиром части и Г. 31 декабря 2010 г.
В связи с изложенным Военная коллегия Верховного Суда РФ кассационное определение Ленинградского окружного военного суда от 9 февраля 2012 г. отменила, а дело направила на новое рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Ленинградского окружного военного суда.
Привлечение к дисциплинарной ответственности
Апелляционным определением Ленинградского окружного военного суда от 17 января 2013 г. отменено решение Петрозаводского гарнизонного военного суда от 5 июля 2012 г. об отказе И. в удовлетворении заявления, в котором он просил признать незаконным приказ начальника Пограничного управления ФСБ России по Республике Карелия от 3 апреля 2012 г. о предупреждении заявителя о неполном служебном соответствии за неисполнение обязанностей должностного регламента, выразившееся в не подготовке документов к увольнению сержанта К. в запас, и принято новое решение о признании незаконным оспариваемого приказа.
Удовлетворяя заявление И., окружной военный суд указал, что материалами дела не подтверждено соблюдение начальником Пограничного управления ФСБ России по Республике Карелия процедуры привлечения заявителя к дисциплинарной ответственности, а'объявленное ему взыскание явно не соответствует тяжести совершенного им проступка, данным о его личности и наступившим последствиям.
Военная коллегия определением от 14 февраля 2014 г. № 202-КГ14-4 отменила апелляционное определение окружного военного суда и оставила в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
Согласно п. 1 ст. 28.5 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» при назначении дисциплинарного взыскания учитываются характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, форма вины, личность военнослужащего, совершившего дисциплинарный проступок, обстоятельства, смягчающие дисциплинарную ответственность, и обстоятельства, отягчающие дисциплинарную ответственность.
При этом в соответствии со ст. 52 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495, при совершении военнослужащим дисциплинарного проступка командир (начальник) должен учитывать, что применяемое взыскание как мера укрепления воинской дисциплины и воспитания военнослужащих должно соответствовать тяжести совершенного проступка и степени вины, установленным командиром (начальником) в результате проведенного разбирательства.
Из материалов дела следует, что основанием для предупреждения И. о неполном служебном соответствии явилось неисполнение им должностных обязанностей, выразившееся в том, что в нарушение должностного регламента заявитель не подготовил и не направил по команде документы к досрочному увольнению с военной службы военнослужащего К.
В суде установлено, что принятию решения о привлечении заявителя к дисциплинарной ответственности предшествовало разбирательство, в ходе которого было установлено, что И., ранее проходивший военную службу в кадровых органах, приказом начальника ПУ ФСБ России по Республике Карелия от 1 июля 2011 г. был назначен на должность офицера отделения комплектования отдела кадров Службы в городе Сортавале ПУ ФСБ России по Республике Карелия, в обязанность которого входило оформление документов по назначению, перемещению, увольнению военнослужащих аппарата Службы и ее отделений в гор. Лахденпохья и пос. Хийтола.
28 ноября 2011 г. на заседании аттестационной комиссии, обязанности секретаря которой исполнял заявитель, было принято решение о необходимости увольнения в связи с невыполнением условий контракта сержанта К., проходившего военную службу в отделении Службы в гор. Лахденпохья.
Однако И., в нарушение должностного регламента, документы к увольнению К. не оформлял вплоть до 21 марта 2012 г., пока об этом не стало известно вышестоящему командованию.
В ходе разбирательства было установлено, что причиной неисполнения заявителем должностных обязанностей явилась личная недисциплинированность, обстоятельств, смягчающих его дисциплинарную ответственность, не выявлено.
Кроме того, на момент принятия решения начальником ПУ ФСБ России по Республике Карелия И. имел два неснятых дисциплинарных взыскания: выговор, объявленный 13 октября 2011 г. начальником отделения комплектования отдела кадров, за некачественную подготовку документов, и строгий выговор, объявленный 20 марта 2012 г. начальником Службы в городе Сортавале ПУ ФСБ России по Республике Карелия, за нарушение сроков подготовки и направления документов для принятия решения о дальнейшем прохождении военной службы сотрудниками Службы, то есть за такие же дисциплинарные проступки.
Согласно п. 4 ст. 28.5 Федерального закона «О статусе военнослужащих» данное обстоятельство признается отягчающим дисциплинарную ответственность.
Из изложенного следует, что при применении к И. дисциплинарного взыскания начальник ПУ ФСБ России по Республике Карелия учел характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, форму вины, личность заявителя, отсутствие обстоятельств, смягчающих дисциплинарную ответственность, и обстоятельства, отягчающие дисциплинарную ответственность, как это предусмотрено законом.
Поскольку заявитель после назначения на должность в нарушение должностных обязанностей трижды совершил дисциплинарные проступки, связанные с ненадлежащим оформлением и нарушением сроков подготовки кадровых документов, начальник ПУ ФСБ России по Республике Карелия вправе был считать, что заявитель не в полной мере соответствует занимаемой должности.
При таких данных вывод суда апелляционной инстанции о явном несоответствии примененного к И. взыскания тяжести совершенного им проступка основан на неправильном истолковании закона и противоречит установленным в суде обстоятельствам.
Вопреки утверждению суда апелляционной инстанции, порядок привлечения заявителя к дисциплинарной ответственности соблюден.
После нарушения И. должностного регламента в соответствии с положениями ст. 28.8, 28.9 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и ст. 80-89 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации было проведено разбирательство, в ходе которого комиссией ПУ ФСБ России по Республике Карелия дана оценка характеру дисциплинарного проступка, обстоятельствам и последствиям его совершения, форме вины, личности заявителя, установлено отсутствие обстоятельств, смягчающих дисциплинарную ответственность, и наличие обстоятельств, отягчающих дисциплинарную ответственность.
По результатам разбирательства начальнику ПУ ФСБ России по Республике Карелия рекомендовано предупредить И. о неполном служебном соответствии.
Начальник ПУ ФСБ России по Республике Карелия обладает полномочиями по применению к заявителю данного вида взыскания, а само взыскание применено в установленные сроки.
Таким образом, суд первой инстанции, признавая законным приказ начальника ПУ ФСБ России по Республике Карелия от 3 апреля 2012 г. № 63-лс о предупреждении И. о неполном служебном соответствии, пришел к правильному выводу о соответствии взыскания тяжести совершенного заявителем проступка и о соблюдении процедуры привлечения его к дисциплинарной ответственности.
Обеспечение льгот и преимуществ военнослужащих и членов их семей
Федеральным законом от 7 ноября 2011 г. № ЗОб-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», а также изданными в его исполнение нормативными правовые актами Правительства Российской Федерации сокращен круг лиц, пользующихся льготами, с одновременным реформированием системы их материально-финансового обеспечения путём повышения размера денежного довольствия, что не означает ограничение или умаление прав указанных лиц.
Данные положения не были учтены Северным флотским военным судом при рассмотрении 12 октября 2012 г. в апелляционном порядке гражданского дела по заявлению лейтенанта Н., в котором он просил признать незаконными действия командира воинской части, связанные с выплатой ему в августе 2012 года денежного довольствия без учёта установленной с начала военной службы в июле 2011 года процентной надбавки к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера в размере 80 процентов как военнослужащему в возрасте до 30 лет, который прожил в этих районах до поступления на военную службу более пяти лет.
Отменяя решение Мурманского гарнизонного военного суда от 30 августа 2012 г. об отказе Н. в удовлетворении заявления, флотский военный суд принял по делу новое решение об удовлетворении заявления.
Определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 марта 2013 г. № 210-КГ13-3 апелляционное определение флотского военного суда было отменено и оставлено в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
Из материалов дела следует, что Н. после прибытия 28 июля 2011 г. к новому месту военной службы в г. Мурманск с первого дня службы была установлена процентная надбавка к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера в размере 80 процентов на основании действовавшей в тот период редакции ст. 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» как военнослужащему в возрасте до 30 лет, который прожил в этих районах до поступления на военную службу более пяти лет.
В связи с изменением редакции ст. 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (Федеральный закон от 8 ноября 2011 г. № 309-Ф3) и принятием Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № ЗОб-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» приказом командира части от 6 августа 2012 г. выплата Н. денежного довольствия с 1 августа 2012 г. была приведена в соответствие с действующим законодательством, а именно установлена процентная надбавка к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера в размере 20 процентов.
Принимая новое решение об удовлетворении заявления, флотский военный суд указал в определении, что процентная надбавка в размере 80 процентов была установлена заявителю в соответствии с ранее действовавшим законодательством и её размер на основании п. 1 ст. 4 ГК РФ не может быть произвольно уменьшен в связи с изменением законодательства, но при сохранении прежних условий прохождения им военной службы.
Такой вывод суда не основан на требованиях закона.
Федеральным законом от 7 ноября 2011 г. № ЗОб-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» военнослужащим с 1 января 2012 г. установлены денежное довольствие военнослужащих и отдельные выплаты, в том числе коэффициенты и процентные надбавки за службу в районах Крайнего Севера, с учётом занимаемых воинских должностей, присвоенных воинских званий, общей продолжительности военной службы, выполняемых задач, а также условий и порядка прохождения ими военной службы.
Во исполнение ст. 2 указанного Федерального закона Правительство Российской Федерации постановлениями от 5 декабря 2011 г. № 992 и от 21 декабря 2011 г. № Ю72 установило размеры окладов по типовым воинским должностям и воинским званиям.
В связи с этим с 1 января 2012 г. оклад по воинской должности Н. стал составлять 22 500 руб. (до 1 января 2012 г. - 4104 руб.) и по воинскому званию - 10 000 руб. (до 1 января 2012 г. - 2346 руб.).
В результате размер денежного довольствия Н. после издания командиром части приказа от 6 августа 2012 г. об установлении заявителю процентной надбавки в размере 20 процентов стал составлять 65 025 руб. (до 1 января 2012 г. с учётом выплаты указанной надбавки в размере 80 процентов - 43 276 руб. 86 коп.).
Одновременно с этим Федеральным законом от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЭ из ст. 12 и 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» были исключены положения, регламентирующие вопросы денежного довольствия военнослужащих, в том числе основания и условия выплаты военнослужащим процентной надбавки к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера. Согласно ст. 12 и 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» в новой редакции установлено, что военнослужащие обеспечиваются денежным довольствием и им производятся отдельные выплаты в порядке и в размерах, установленных Федеральным законом «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», иными федеральными законами, нормативными правовыми актами Президента Российской Федерации, нормативными правовыми актами Правительства Российской Федерации, нормативными правовыми актами федеральных органов исполнительной власти и нормативными правовыми актами иных федеральных государственных органов.
Изложенное указывает на то, что с 1 января 2012 г. была сформирована новая система денежного довольствия военнослужащих, обеспечившая значительное увеличение его размера, с одновременным упорядочением применения коэффициентов и надбавок к денежному довольствию военнослужащих, проходящих военную службу по контракту (за службу в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, в воинских формированиях за границей Российской Федерации, за выполнение задач в ходе контртеррористических операций и т.д.).
Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в определениях от 5 июня 2003 г. № 371-О, 276-0, от 22 января 2004 г. № 2-0, З-О, 40-0 и от 15 июля 2004 г. № 298-0, законодательные изменения, направленные на сокращение круга лиц, пользующихся льготами (в данном случае военнослужащих в возрасте до 30 лет, проживших в районах Крайнего Севера до поступления на военную службу более пяти лет), с одновременным реформированием системы их материально-финансового обеспечения путём повышения размера денежного довольствия не означают ограничение или умаление их конституционных прав.
При таких данных изменение Н. после 1 января 2012 г. размера процентной надбавки при одновременном увеличении денежного довольствия прав заявителя на справедливое вознаграждение за службу не нарушает.
С учётом изложенного, а также исходя из прямого указания ст. 7 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» о вступлении названного закона в силу с 1 января 2012 г. и отсутствия в Федеральных законах от 7 ноября 2011 г. № ЗОб-ФЗ и от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЭ указаний на сохранение условий выплаты военнослужащим процентной надбавки к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера, установленных ранее действовавшим законодательством, ссылка суда апелляционной инстанции на ст. 4 ГК РФ является несостоятельной и оснований для применения с 1 января 2012 г. в отношении Н. прежней редакции ст. 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не имелось.
Таким образом, суд первой инстанции, признавая законным решение командира воинской части об установлении заявителю процентной надбавки к денежному довольствию за службу в районах Крайнего Севера в размере 20 процентов, пришел к правильному выводу о том, что заявитель не имеет права на сохранение прежнего размера процентной надбавки, а вывод суда апелляционной инстанции об обратном не основан на законе.
При рассмотрении конкретного гражданского дела Военная коллегия пришла к выводу, что выполнение заявителем водолазных спусков, обусловленных необходимостью исполнения стоящих перед взводом задач и специальных должностных обязанностей, установленных Боевым уставом и командованием воинской части, свидетельствует о его праве на получение денежного вознаграждения за водолазные работы.
Балтийский гарнизонный военный суд 13 декабря 2012 г. удовлетворил заявление гвардии старшего лейтенанта В., в котором он просил признать незаконным отказ руководителя финансового органа произвести выплату денежного вознаграждения за водолазные работы в августе - ноябре 2011 г. и обязать его выплатить названное вознаграждение.
Балтийский флотский военный суд, рассмотрев 5 февраля 2013 г. дело в апелляционном порядке, данное решение отменил и в удовлетворении заявления отказал.
Рассмотрев материалы гражданского дела в кассационном порядке, Военная коллегия в определении от 14 ноября 2013 г. № 212-КГ13-4 признала, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.
Отказывая в удовлетворении заявления, флотский военный суд посчитал установленным, что спуски под воду заявитель осуществлял не в связи с исполнением обязанностей по занимаемой воинской должности, военно-учетная специальность по которой отнесена к категории инженерной разведки, а на базе другой воинской части и только для подтверждения квалификации.
Однако этот вывод противоречит установленным в суде обстоятельствам дела.
Из материалов дела следует, что приказом командующего Балтийским флотом от 2 февраля 2010 г. В. назначен на должность командира разведывательного водолазного взвода, в обязанности которого, согласно утверждённым начальником штаба воинской части специальным обязанностям, входит в том числе обеспечение поддержания и повышения квалификации водолазной подготовки личного состава взвода, организация водолазного поста на базе взвода, командование водолазными спусками и выполнение водолазных спусков лично.
В составе взвода штатом предусмотрено пять должностей водолазной специальности, которые являлись вакантными всё время исполнения заявителем обязанностей командира взвода.
В период с 10 марта по 23 апреля 2010 г. В. прошел обучение в Российской оборонной спортивно-технической организации (РОСТО) по профессии водолаз 5- го разряда, после чего для подтверждения квалификации был допущен командованием к водолазным спускам на базе другой воинской части, которые им были осуществлены в августе - ноябре 2011 г. После этого был издан приказ о выплате заявителю денежного вознаграждения за водолазные спуски.
Согласно ст. 408, 644, 650 Боевого устава по подготовке и ведению общевойскового боя, введённого в действие приказом главнокомандующего Сухопутными войсками от 24 февраля 2005 г. № 19, инженерная разведка ведётся лично командиром взвода в целях установления в том числе мест и характера затоплений, характера водных преград и условий их форсирования, а оборудование и содержание переправ при преодолении водных препятствий включают также проделывание проходов в заграждениях в воде.
Из изложенного следует, что выполнение заявителем водолазных спусков в отсутствие других специалистов-водолазов было обусловлено необходимостью выполнения стоящих перед взводом задач и специальных должностных обязанностей, установленных Боевым уставом и командованием воинской части.
Это обстоятельство имеет существенное значение для дела, поскольку согласно пп. 181 и 190 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации, утверждённого приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 июня 2006 г. № 200 и действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, военнослужащим, занимающим воинские должности, исполнение обязанностей по которым связано с водолазными работами (спусками), выплачивается денежное вознаграждение.
При таких данных суд первой инстанции пришёл к правильному выводу о том, что с учетом установленных обстоятельств дела В. выполнял водолазные работы в связи с осуществлением служебных обязанностей.
То обстоятельство, что военно-учетная специальность занимаемой заявителем должности отнесена к категории инженерной разведки, а Правила водолазной службы Военно-морского флота, утверждённые главнокомандующим Военно- морского флота от 24 декабря 2002 г. № 506, не содержат указаний на обязательную сдачу командиром взвода зачёта на допуск к спускам и выполнению работ под водой, в данном конкретном случае не может являться основанием к отказу в выплате ему денежного вознаграждения за фактически выполненные водолазные работы.
На основании изложенного Военная коллегия апелляционное определение флотского военного суда отменила, а решение суда первой инстанции по заявлению В. оставила в силе.
Жилищные вопросы
Согласно абзацу двенадцатому п. 1 ст. 15 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» военнослужащим - гражданам, обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями и признанным нуждающимися в жилых помещениях, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти по избранному постоянному месту жительства и в соответствии с нормами предоставления площади жилого помещения, предусмотренными статьей 15.1 настоящего Федерального закона.
Затруднения в истолковании названной нормы закона обусловили принятие судами ряда решений, которые в последующем явились предметом рассмотрения Военной коллегии в кассационном порядке.
Прежде всего неясным представлялся вопрос, связанный с тем, кого следует относить к военнослужащим, обеспечиваемым на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями, и какая категория военнослужащих вправе претендовать на обеспечение жильем для постоянного проживания по избранному месту жительства в период прохождения военной службы.
Как известно, военнослужащим, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г. (за исключением курсантов военных профессиональных образовательных организаций и военных образовательных организаций высшего образования), на первые пять лет военной службы предоставлялись служебные жилые помещения или общежития, а при продолжении военной службы свыше указанных сроков им предоставлялись жилые помещения на общих основаниях. (Федеральный закон «О статусе военнослужащих» в редакции, действовавшей до 2 ноября 2013 г. № 298-ФЗ).
Однако, каков порядок обеспечения жилыми помещениями военнослужащих, заключивших контракт о прохождении военной службы в период обучения до 1 января 1998 г. в военно-учебном заведении, для ряда судов оставался неясным.
Так, решением Ростовского-на-Дону гарнизонного военного суда от 18 октября 2012 г., оставленным без изменения апелляционным определением Северо- Кавказского окружного военного суда от 16 января 2013 г., С. было отказано в удовлетворении заявления, в котором он просил признать незаконным решение центральной жилищной комиссии управления Северо-Кавказского регионального командования внутренних войск МВД России от 30 мая 2012 г. об отказе в признании нуждающимся в жилом помещении по договору социального найма.
Из материалов дела следует, что С. в августе 1992 г. поступил в военно- учебное заведение и 23 сентября 1993 г. заключил контракт о прохождении военной службы на время обучения и первые пять лет после его окончания. После окончания военно-учебного заведения заявитель до 1 января 1998 г. был назначен на воинскую должность.
Военная коллегия кассационным определением от 12 декабря 2013 г. № 205- КГ13-34 отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и приняла по делу новое решение, которым признала незаконным решение жилищной комиссии об отказе в признании С. нуждающимся в жилом помещении по договору социального найма.
При этом коллегия исходила в том числе из следующего.
Согласно п. 1 ст. 15 Закона РФ от 22 января 1993 г. № 4338-1 «О статусе военнослужащих» военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, на первые пять лет военной службы (не считая времени обучения в военных образовательных учреждениях профессионального образования) предоставлялись служебные жилые помещения или общежития, а при продолжении военной службы свыше этих сроков - жилые помещения на общих основаниях.
Следовательно, условием обеспечения военнослужащих, заключивших контракт в период обучения в военно-учебном заведении, жилыми помещениями на общих основаниях являлось прохождение ими военной службы после окончания учебного заведения свыше пяти лет. Требований о заключении такими военнослужащими последующего контракта после окончания учебного заведения для обеспечения жилым помещением на общих основаниях закон не содержал.
Названный закон утратил силу в связи с принятием Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих».
Согласно абзацу третьему п. 1 ст. 15 Закона военнослужащим, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г. (за исключением курсантов военных профессиональных образовательных организаций и военных образовательных организаций высшего образования), предоставляются субсидия для приобретения или строительства жилого помещения либо жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма, а при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями при общей продолжительности военной службы 10 лет и более - по избранному месту жительства.
При этом на основании абзаца четвертого п. 1 ст. 15 Закона на весь срок военной службы служебными жилыми помещениями обеспечиваются военнослужащие, назначенные на воинские должности после получения профессионального образования в военной профессиональной образовательной организации или военной образовательной организации высшего образования и получения в связи с этим офицерского воинского звания (начиная с 1998 года).
Содержание названных норм в их взаимосвязи, указывает на то, что военнослужащие, заключившие контракт в период обучения в военно-учебном заведении и назначенные после его окончания на воинские должности до 1 января 1998 г., подлежат обеспечению жилыми помещениями на общих основаниях по месту военной службы (в старой редакции закона - после пяти лет военной службы после окончания военно-учебного заведения).
Каких-либо оснований для обеспечения таких военнослужащих жилыми помещениями для постоянного проживания не по месту военной службы в период ее прохождения не имеется. Согласно абзацу третьему п. 1 ст. 15 Закона право на обеспечение жилым помещением по избранному месту жительства у них возникает только при увольнении с военной службы при наличии определенных условий.
Названная законодательная норма корреспондирует с п. 1 ст. 15 Закона РФ от 22 января 1993 г. № 4338-1 «О статусе военнослужащих», поскольку учитывает возникшее в период действия этого Закона право военнослужащих на жилые помещения для постоянного проживания, заключивших первый контракт в период обеспечения в военно-учебном заведении и назначенных после его окончания на воинские должности до 1 января 1998 г.
И наоборот, в том случае, если военнослужащие в период обучения в военно- учебном заведении заключили контакт до 1998 г., а назначены после его окончания на воинскую должность после 1 января 1998 г., то они подлежат обеспечению на весь период военной службы только служебным жильем, поскольку такой контракт, согласно действующей редакции закона, в качестве первого для целей жилищного обеспечения не учитывается.
При этом в силу абзаца двенадцатого п. 1 ст. 15 Закона таким военнослужащим в случае их признания нуждающимися в жилых помещениях, по достижении общей продолжительности военной службы 20 лет и более, предоставляется жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти по избранному постоянному месту жительства.
Таким образом, военнослужащие, заключившие контракт о прохождении военной службы в период обучения в военно-учебном заведении и назначенные после его окончания на воинские должности до 1 января 1998 г., подлежат обеспечению жилыми помещениями для постоянного проживания только по месту военной службы и вправе претендовать на обеспечение жилыми помещениями по избранному месту жительства только при увольнении с военной службы.
Следует отметить, что согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая 2013 г. № 692-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ваги Николая Васильевича на нарушение его конституционных прав абзацем двенадцатым пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» вышеуказанная дифференциация в формах обеспечения жильем подлежащих увольнению с военной службы военнослужащих, заключивших первый контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 г. и после этой даты, то она, будучи обусловленной различиями в обеспечении их жильем в период прохождения военной службы и другими юридически значимыми обстоятельствами, не влечет отступление от конституционного принципа равенства, поскольку данный принцип, гарантируя одинаковые права и обязанности для лиц, относящихся к одной категории субъектов права, не исключает возможность установления дифференцированного режима для различных категорий лиц, если такая дифференциация обусловлена объективными факторами и не носит произвольного, дискриминирующего характера.
В своих судебных постановлениях Военная коллегия неоднократно разъясняла, что за гражданами, принятыми на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, до 1 марта 2005 г., право состоять на данном учете сохраняется до получения ими таких жилых помещений или до выявления оснований снятия их с учета.
Такая правовая позиция основана на положениях ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» и разъяснениях постановления Пленума Верховного суда российской Федерации от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации».
Однако в анализируемом периоде дела указанной категории вновь явились предметом рассмотрения Военной коллегии в кассационном порядке.
Так, определением Военной коллегии от 15 октября 2013 г. № 206-КГ13-5 отменено апелляционное определение Западно-Сибирского окружного военного суда 20 июля 2012 г. и оставлено в силе решение Красноярского гарнизонного военного суда от 28 апреля 2012 г. по заявлению С., в котором она просила признать незаконным утвержденное начальником управления ФСБ России по Красноярскому краю решение жилищной комиссии от 26 марта 2012 г. об исключении ее из списков нуждающихся в жилых помещениях.
По делу установлено, что до 1 марта 2005 г. заявитель была поставлена на жилищный учет в связи с тем, что она вместе с двумя дочерьми и внучкой проживает в двухкомнатной квартире общей площадью 44,7 кв. м и жилой площадью 28 кв. м. (7 кв. м. на одного человека). Однако 26 марта 2012 г. жилищная комиссия сняла ее с учета нуждающихся в жилых помещениях, придя к выводу, что на этот учет она была поставлена незаконно, поскольку документы, подтверждающие ее нуждаемость в жилых помещениях, в жилищном деле отсутствовали.
Признавая законность требований заявителя о праве оставаться на жилищном учете, Военная коллегия указала, что на момент принятия С. на жилищный учет действовали Правила учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, и предоставления жилых помещений в Красноярском крае, утвержденные постановлением исполнительного комитета Красноярского совета народных депутатов от 1 марта 1990 г. № 63/3, которые подлежали применению на основании п. 1 ст. 29 ЖК РСФСР.
Согласно подп. «а» п. 7 названных Правил нуждающимися в улучшении жилищных условий признавались граждане, имеющие обеспеченность жилой площадью на одного человека 7 кв. м и менее.
При таких обстоятельствах в феврале 2005 года С. была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий на законных основаниях.
1 марта 2005 г. вступил в силу новый Жилищный кодекс Российской Федерации. Согласно ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 29 декабря 2004 г. № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» граждане, принятые на учет до 1 марта 2005 г. в целях последующего предоставления им жилых помещений по договорам социального найма, сохраняют право состоять на данном учёте до получения ими жилых помещений по договорам социального найма.
Аналогичное решение Военной коллегией принято по заявлению Я., которому решением Ивановского гарнизонного военного суда от 31 января 2013 г., оставленным без изменения апелляционным определением Московского окружного военного суда от 25 апреля 2013 г., было отказано в удовлетворении заявления о признании незаконным решений жилищного органа об отказе в предоставлении по месту военной службы в г. Иванове распределенных жилых помещений и снятии его с жилищного учета ввиду отсутствия оснований.
Между тем при принятии Я. в сентябре 2003 г. на жилищный учет жилищная комиссия руководствовалась п. 25 действовавшей на тот период Инструкции о порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 15 февраля 2000 г. № 80, согласно которому для определения уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения на одного члена семьи военнослужащих применяются учетные нормы площади жилого помещения, установленные по месту их жительства органами местного самоуправления, а также письмом начальника Ивановской КЭЧ района, сообщившего, что военнослужащие, имеющие общую продолжительность военной службы 10 лет и более, признаются нуждающимися в улучшении жилищных условий по тем же правилам, что и рабочие (служащие), добросовестно проработавшие на предприятии (организации) не менее 10 лет.
Согласно подп. «а» и «г» п. 7 Правил учета граждан, нуждающихся в улучшении жилищных условий, и предоставления жилых помещений в Ивановской области, утвержденных решением Исполнительного комитета Ивановского областного совета народных депутатов и Президиума областного совета профсоюзов от 12 марта 1985 г. № 80, нуждающимися в улучшении жилищных условий признавались граждане, имеющие обеспеченность жилой площадью менее 6 квадратных метров на одного члена семьи. При этом рабочие и служащие, добросовестно проработавшие на предприятии (организации) не менее 10 лет, проживающие в отдельных квартирах, признавались нуждающимися в улучшении жилищных условий при обеспеченности жилой площадью менее 8 квадратных метров на одного члена семьи.
Поскольку в сентябре 2003 г. семья Я. в составе 7 человек проживала в квартире жилой площадью 52,7 квадратных метра, то есть на одного члена семьи приходилось менее 8 квадратных метров, а общая продолжительность его военной службы составляла более 20 лет, то у жилищной комиссии имелись основания для признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий.
Указанные основания не отпали и после 1 марта 2005 г.
При рассмотрении дел указанной категории следует иметь ввиду, что военнослужащие, принятые на учет нуждающихся в жилых помещениях до 1 марта 2005 г., сохраняют право состоять на учете до получения ими жилых помещений по договорам социального найма независимо от изменения Министром обороны Российской Федерации уполномоченного органа по вопросам жилищного обеспечения.
Это обстоятельство не было учтено при рассмотрении заявления С., которому решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 1 февраля 2012 г. было отказано в удовлетворении заявления о возложении на жилищный орган обязанности включить его с 14 января 2002 г. в автоматизированную систему учета военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях.
Суд первой инстанции обосновал принятое решение тем, что должностное лицо не рассматривало вопрос о постановке заявителя в автоматизированную систему учета военнослужащих, нуждающихся в получении жилого помещения, и решение по этому вопросу не принималось, что свидетельствует об отсутствии нарушения его прав.
При этом судом оставлены без внимания положения следующих нормативных правовых актов Министерства обороны Российской Федерации, учет которых имеет существенное значение для правильного разрешения дела.
Согласно п. 26 Инструкции о порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах Российской Федерации, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 15 февраля 2000 г. № 80, действовавшей на момент увольнения С. в запас, учет военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений, осуществлялся жилищными комиссиями воинских частей и довольствующими КЭЧ районов по спискам очередников на получение жилых помещений с одновременным заведением на военнослужащего карточки учета жилых помещений, предоставляемых военнослужащему, и внесением содержащейся в ней информации в автоматизированную систему учета военнослужащих, нуждающихся в получении жилых помещений.
В связи с утверждением Министром обороны Российской Федерации Инструкции о предоставлении военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма, (приказ от 30 сентября 2010 г. № 1280) ранее действовавший приказ от 15 февраля 2000 г. № 80 утратил силу.
Однако в п. 10 Инструкции, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 сентября 2010 г. № 1280, было оговорено, что военнослужащие, принятые на учет нуждающихся в жилых помещениях до 1 марта 2005 г., сохраняют право состоять на учете до получения ими жилых помещений по договорам социального найма.
Уполномоченным органом Министерства обороны Российской Федерации по вопросам реализации в Вооруженных Силах Российской Федерации требований названной Инструкции приказом Министра обороны Российской Федерации от 3 ноября 2010 г. № 1455 определен Департамент жилищного обеспечения, который осуществляет свои функции в том числе через ФГУ «ЗРУЖО».
Из изложенного следует, что в случае обоснованного признания С. в 2002 году нуждающимся в жилых помещениях по договору социального найма он сохранял право состоять на учете в ФГУ «ЗРУЖО» до получения жилого помещения.
То обстоятельство, что заявитель непосредственно не обращался в ФГУ «ЗРУЖО» с заявлением о включении его в автоматизированную систему учета военнослужащих, в случае выполнения им всех необходимых действий для признания нуждающимся в жилых помещениях и наличия об этом решения жилищной комиссии воинской части, не давало суду оснований для отказа в удовлетворении заявления. Лишение в такой ситуации заявителя права состоять на учете до получения жилого помещения свидетельствует о нарушении его прав со стороны должностных лиц Минобороны России.
Таким образом, суду следовало выяснить нуждаемость С. в жилье, проверить утверждение о признании его жилищной комиссией воинской части нуждающимся в жилых помещениях в январе 2002 г. с заведением на него в довольствующей КЭЧ района карточки учета и правомерность такого признания, а при соблюдении названных условий установить, в результате чьих действий не было сохранено право заявителя состоять на жилищном учете в ФГУ «ЗРУЖО», и только после этого принять решение по существу заявленных требований. Однако ничего этого судом сделано не было.
На основании изложенного Военная коллегия определением от 23 апреля 2013 г. № 202-КГ13-1 отменила принятые по делу судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение в гарнизонный военный суд.
Согласно ч. 7 ст. 57 ЖК РФ при определении общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма гражданину, имеющему в собственности жилое помещение, учитывается площадь жилого помещения, находящегося у него в собственности.
В анализируемом периоде данная норма закона судами применялась также в отношении лиц, которые, не являясь собственниками жилого помещения, в качестве членов семьи проживают с ними в этом помещении. Также имели место случаи, когда судами учитывалась площадь жилого помещения, которое было предоставлено по договору социального найма.
Так, при рассмотрении в Читинском гарнизонном военном суде гражданского дела по заявлению Г. было установлено, что заявитель и двое ее детей в качестве членов семьи проживают в квартире, принадлежащей на праве собственности ее матери. При этом общая площадь жилого помещения, приходящаяся на каждого члена семьи, составляет менее учетной нормы, установленной решением Думы городского округа «Город Чита» от 10 ноября 2005 г. в целях принятия на учет граждан, нуждающихся в улучшении жилых помещений.
Отказывая Г. в удовлетворении заявления, в котором она просила признать незаконным отказ жилищного органа в признании ее нуждающейся в жилом помещении по договору социального найма, Читинский гарнизонный военный суд в решении от 29 декабря 2011 г. и Восточно-Сибирский окружной военный суд в апелляционном определении от 13 марта 2012 г. помимо прочего указали, что при определении нуждаемости должна учитываться площадь жилого помещения, приходящаяся на долю заявителя и ее детей.
Такой вывод Военная коллегия признала не основанным на законе в кассационным определением от 20 декабря 2012 г. № 207-КГ12-3.
Согласно чч. 1, 3 ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» норма предоставления военнослужащему площади жилого помещения, предоставляемого в собственность бесплатно или по договору социального найма, составляет 18 квадратных метров общей площади жилого помещения на одного человека, а с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирного дома или жилого дома жилое помещение может быть предоставлено общей площадью, превышающей размер общей площади жилого помещения, но не более девяти квадратных метров общей площади жилого помещения в общей сложности, для одиноко проживающего военнослужащего, - не более 18 квадратных метров общей площади жилого помещения.
Каких-либо дополнительных условий, ограничивающих право военнослужащего, признанного в установленном порядке нуждающимся в жилом помещении, эта норма не содержит.
При этом содержащееся в ч. 7 ст. 57 ЖК РФ требование об учете площади занимаемого гражданином жилого помещения при определении общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма, относится только к жилому помещению, находящемуся у него в собственности, а не в собственности членов его семьи.
В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются граждане являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы.
Поскольку заявитель и члены ее семьи обеспечены общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы, она правомерно поставила вопрос о признании ее нуждающейся в жилом помещении, а отказ жилищного органа является незаконным.
Вопросы применения гражданско-процессуального законодательства
Основными причинами, по которым были отменены в кассационном порядке Военной коллегии судебные постановления гарнизонных и окружных (флотских) военных судов, явились:
разрешение судом вопроса о правах и обязанностях заинтересованного лица без привлечения его к участию в деле (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2012 г. № 212-КГ12-6 по заявлению В.);
возложение в нарушение ч. 1 ст. 249 ГПК РФ обязанности по доказыванию законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, должностных лиц возлагаются на заявителя, а не на органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие) (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 29 января 2013 г. № 201-КГ12-30 по заявлению Ш.;)
обоснование судебного постановления окружного военного суда доказательствами, достоверность которых оспаривалась заявителем и не проверялась судом первой инстанции (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 августа 2012 г. № 205-КГ12-11 по заявлению Д.);
рассмотрение дела незаконным составом в окружном военном суде (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. № 201-КГ 12-7 по заявлению 3.);
оставление окружным военным судом без внимания положений ч. 6 ст. 53 ГПК РФ, согласно которым полномочия представителя могут быть определены в устном заявлении, занесенном в протокол судебного заседания, или письменном заявлении доверителя в суде (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2013 г. № 208-КГ13-4 по заявлению С);
непредоставление заявителю достаточного срока для подготовки к делу и своевременной явки в суд (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. № 206-КГ12-1 по заявлению Ц.);
извещение заявителя, проживающего в другом населенном пункте, о судебном заседании в день его проведения, а также отказ суда от допроса ранее вызванных свидетелей без вынесения судом процессуального решения о возможности окончания рассмотрения дела без их заслушивания (определение Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2013 г. № 209-КГ13-2 по заявлению П.).
Извлечения из названных определений опубликованы в Информационных бюллетенях Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации за 2012- 2013 годы, в связи с чем их содержание в справке не приводится.
Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации